Книга Идущие. Книга I - Лина Кирилловых
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что ещё?
Их пешки разбивали свой лагерь среди руин и щебня, под звёздами, яркими, как стержни неоновых трубок, и масляно-сырной головкой луны, вокруг которой — и не оставили же в покое несчастную — клубился чёрный рой далёких космомодулей, занятых не то исследованием, не то добычей какой-то лунной дряни. Играли на губных гармошках, скрипках и аккордеонах, а однажды в развалинах кто-то нашёл пианино, сохранившееся удивительным образом, и на один, два, три вечера развалины превратились в филармонию, пока шальная бомба не сунула туда свой любопытный нос. Пели, и трезвые, и пьяные, и пили всё, что булькало и горело, хотя приверженцы здорового образа жизни тоже имелись и предпочитали просто кипячёную воду. Признавались друг другу в любви. Даже умудрялись жениться. Это небольшое последнее дополнение, включённое, как следовало из инструкции, забавы ради, и умиляло, и раздражало, и порой даже пугало. А лучше всего они сражались — совсем как люди, с верой и проклятиями, идеологическими выкриками и рваными тряпками флагов, край которых полагалось целовать, преклонив колени. Вот только после смерти у них не были ни рая, ни Вальгаллы — одна глухая темнота, ложащаяся на любой экран, когда нажата кнопки «выкл».
Среди себе подобных у пешек не было предусмотрено ни королей, ни королев. Только ведущие их в бой полководцы — те, в кого верили и кого проклинали, на самом деле просто двое игроков, скрашивающих досуг по вечерам. Оттого, когда внезапно появилась непредусмотренная сила, — и с той, и с другой стороны — появился и повод схватиться за голову. Потому что игра вдруг пошла по совсем другим правилам, а играющие, в конце концов, когда-то выложили за неё немаленькую сумму, чтобы позволять теперь чужое вторжение.
Автомобиль падал беззвучно, и это его падение — стремительно катящийся сгусток света, металла и людей, более не повинующийся механизм, в котором что-то отказало или умерло, и потом уже не катящийся, летящий, как запущенный снаряд, казалось странным из-за своей лишённой звуков тишины-торжественности. Он должен был загрохотать, как старая жестянка, потому как и состоял весь из гремучего железа, винтиков и гаек, болтов, хрупких подкрылок, тонкой стали бампера, спаек на брюхе, ломкого стекла, но летел тихо до самого столкновения с дном северного ущелья. Женщина внутри автомобиля вцепилась в руль. Алые губы побелели и стянулись в ниточку — не страх, жестокое разочарование: «Разве так должно быть?» Две её дочери прижались друг к другу и замерли. Хорошо быть ребёнком: несёшься навстречу смерти, а глаза закрыты великой милостью наивной веры в то, что если не видишь ужасного, то оно и не существует, и умирать совсем не больно, и в руке другая рука, и один там, после удара и взрыва, не останешься точно — только вместе.
На носу у женщины — веснушки, похожие на россыпь крошек от печенья. Ей нет и тридцати. Она молода и очень красива, а ещё думает сейчас почему-то о том, что забыла взять зонт, когда они с дочерьми в спешке покидали дом — идёт дождь.
Косой, слабый и траурный. Опущенный занавес их жизней.
Одна из девочек вдруг открывает глаза и громко произносит: «Нет!»
Это единственное, что она успевает сказать до того, как округлый автомобильный нос врезается в землю. А её сестра всё так же не смотрит. Поступает куда как более мудро. Потому и не видно, что они-то, конечно, близнецы, но различаются цветом радужек, что зелёная желтизна под сейчас закрытыми веками — само спокойствие, а пробудившаяся жемчужная серость взывает искряще и яростно: «Я не умру!»
Грохот, вспышка, взрыв, пламя. Наутро тел не найдут. На асфальте останется смерть, едко пахнущая бензиновой лужей, — но тёплый дождь скоро подчистит и её.
Часть первая. Неслучившаяся сенсация журналиста Рёмина
База данных сотрудников Организации
Код доступа: зелёный.
Подтвердить.
Раздел: «Локальные»
Подраздел: «Основа»
Ввод.
Имя: *шифр*
Фамилия: *шифр*
Пол: мужской
Семейное положение: не женат
Дети: отсутствуют
Возраст (формальный): 57
Возраст (биологический): 57
Звено: серое
Ранг: персонал
Статус: локальный
Должность: уборщик
Имя: *шифр*
Фамилия: *шифр*
Пол: мужской
Семейное положение: вдовец
Дети: отсутствуют
Возраст (формальный): 62
Возраст (биологический): 62
Звено: серое
Ранг: персонал
Статус: локальный
Должность: повар
Имя: *шифр*
Фамилия: *шифр*
Пол: женский
Семейное положение: не замужем
Дети: отсутствуют
Возраст (формальный): 29
Возраст (биологический): 29
Звено: синее
Ранг: служащие
Статус: локальный
Должность: секретарь
Имя: *шифр*
Фамилия: *шифр*
Пол: женский
Семейное положение: замужем
Дети: 2
Возраст (формальный): 34
Возраст (биологический): 34
Звено: синее
Ранг: медики
Статус: локальный
Должность: терапевт
1. Маркиза Дрю
Он следил за ней, но она поняла это не сразу. Он, тот побитый осенней мокрядью печальный человек в тёплом не по сезону шерстяном чёрном пальто, который сидел за столиком в кафе Джереми — сидел прямо за её спиной, цедил что-то из маленькой чашечки и, как оказалось, подслушивал. А чуть позже, на холодных промозглых улицах, среди смазанного дробной моросью мельтешения плеч, спин и шапок, среди ворчащей реки разговоров, кашля, автомобильного рокота и шелестящих по мокрому асфальту шагов, шёл следом, как полицейская ищейка, хотя на самом деле не имел никакого отношения к полиции, а просто был очень потерянным, неприкаянным и несчастным.
Несчастным. Это она тоже поняла не сразу, но позже, в лесу, когда они разговаривали по пути к Горе. Что-то было такое в его смехе, улыбке — что-то такое, как умение дрессированного медведя крутить педали детского велосипеда или разодетой, словно принцесса, крошечной пушистой собачки — ходить на задних лапах и танцевать. Приобретённое умение, заученное, а вовсе не свободное и лёгкое, не предполагающееся природой, даже ей противное. Наверное, тогда и возникла эта первая мысль: помочь. Как?